Васильев Борис - И Был Вечер, И Было Утро

prose_classic Борис Львович Васильев И был вечер, и было утро В этом романе писатель попытался осмыслить и художественно отразить нравственные противоречия нашего времени в судьбах людей.
1987 ru ru Ustas FB Tools 2006-07-21 Библиотека Александра Белоусенко — www.belousenko.com OCR и вычитка Александр Белоусенко (belousenko@yahoo.com) 76C062D0-C7E8-4D35-BFF9-9BB122786680 1.0 v.1.0 — создание файла fb2 by Ustas
Борис Васильев, “Завтра была война”; Pоман, повести, рассказ Изд-во “АСТ-ПРЕСС” Мосва 1994 Борис Львович Васильев
И был вечер, и было утро
Роман
ПРОЛОГ
Отца привезли с фронта в самом конце сорок третьего, как рассказывала сестра. Отвалявшись в госпиталях, он был признан негодным к строевой, оставлен в Москве при Политуправлении, ходил с палочкой на службу, а через год родился я. Это событие пришлось на дни победных салютов, но, измученная ожиданиями, недоеданиями, гибелью родных, близких и знакомых, мама не успела толком порадоваться, и моим первым детским впечатлением стало мокрое Ваганьковское кладбище, черная осень да ветер в голых деревьях. И еще растерянные слова отца:
— Как же так? Ведь в меня стреляли. В меня ведь…
Хозяйничать пришлось сестре. Она была старше на семь лет, но между нами лежали не годы, а война: для меня эта война оказалась историей, а для нее — жизнью, что и сделало сестру старше собственного возраста.

Кроме того, отец упорно не желал приводить в дом новую хозяйку, несмотря на все сватовства, советы и знакомства, и сестра досыта хлебнула горяченького в свои школьные годы. Потом я как-то спросил у отца, почему он решил все взвалить на девчоночьи плечи.
— Это ведь для меня жена, — невесело усмехнулся он. — А для вас мачеха, для друзей — всегда посторонняя. Видишь, сколько неудобств?
Мы и друзья были отцовским миром, островом в океане, кораблем, на котором он, как и всякий человек, пересекал реку от берега, где ему даровали жизнь, до берега, где ему даруют смерть. Но мне тогда исполнилось семнадцать, я впервые влюбился и впервые считал отца абсолютно неправым. А отец опять лежал в госпитале, и из него опять извлекали немецкое железо…
Но первый главный вопрос я задал не отцу, которому всегда было чуточку не до нас, а сестре. Я спросил, почему это у меня нет бабушки. У всех есть, а у меня…
— Наша бабушка погибла в оккупации. Она ведь папина мама, а фашисты убивали семьи комиссаров.
— А где тогда мамина мама?
Сестра промолчала, но так, что я более этого вопроса не задавал: в те времена даже первоклашки были на редкость сообразительны. И еще три года жил в неведении, пока отец с какой-то неуверенной гордостью не поведал вдруг:
— Твои дед и бабка по маминой линии — герои гражданской войны. Дед командовал дивизией, а потом… В общем, он погиб. А бабушка — она с дедом прошла войну, участвовала в боях и даже имела награды — так она уцелела. Значит, бабка у тебя имеется и скоро должна приехать.

Вот, сын, какие дела.
Через добрый десяток лет после памятной осени на Ваганьковском кладбище в нашей семье появилась бабушка. Молчаливая, очень сдержанная, совершенно седая и очень красивая, потому что была похожа на маму, которой я уже не помнил. Я сразу в нее влюбился, а бабушка не приставала ко мне с ненужными вопросами вроде тех, которые задавали моим приятелям: «Ты где порвал штаны?», «Кто тебе разбил нос?», «Почему ты гоняешь мяч вместо того, чтобы учить уроки?..» Нет, я был избавлен от этого, я рос счастливчиком, и никто не лез в мою личную жизнь.
После отцовских слов я усиленно наблюдал за бабушкой. И все никак не мог воо



Назад